Эксперты обсуждают состоявшийся визит в Японию главы Совета Федерации России Валентины Матвиенко
На фоне самого серьезного похолодания в отношениях между Западом и Россией со времен распада СССР одна из стран «Большой семерки» ведет себя в отношении Москвы не так, как остальные. Япония увеличивает объем политических контактов с Россией: встречи японского премьера Синдзо Абэ с российским президентом Владимиром Путиным только в этом году происходили в мае и сентябре (оба раза – на российской территории – авт.), возможна еще одна – на саммите АТЭС в Перу в ноябре, а на середину декабря, по предварительной информации, намечен первый за 11 лет визит президента России в Японию.
Кроме собирающегося в Токио Путина, там уже побывали председатель Государственной Думы России (ныне – руководитель российской разведки) Сергей Нарышкин и председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, визит которой в Японию состоялся на прошлой неделе.
Желание Токио взаимодействовать с Москвой тогда, когда западные столицы такие контакты сократили, объясняется, по словам премьера Абэ, необходимостью покончить с застарелой проблемой в отношениях двух стран и заключить мирный договор через решение «проблемы Северных территорий» – спора с Россией о принадлежности четырех островов Южно-Курильской гряды. Абэ хочет этого добиться в течение своего премьерства.
С этой целью Синдзо Абэ в мае этого года предложил Путину в Сочи широкомасштабное экономическое сотрудничество, а 5 ноября японский министр по делам сотрудничества с Россией в области экономики Хиросигэ Сэко заявил в интервью ТАСС, что Москва и Токио готовят 30 совместных проектов «в сфере улучшения городской среды, производства медицинского оборудования и развития передовых технологий» – соглашения по этим проектам будут подписаны как раз в ходе декабрьского визита российского президента в Японию.
Взаимные намеки, утечки и опровержения
В ходе только что закончившегося визита Валентины Матвиенко пресса сообщала о таких ее высказываниях, как слова об испытании блюда из ядовитой рыбы фугу на своих телохранителях, тогда как более серьезные высказывания главы одной из палат российского парламента остались в тени. В частности, председатель Совета Федерации открыто сказала о том, что на многое японцы в территориальном споре о принадлежности четырех островов Курильской гряды могут не рассчитывать: «…Есть вещи, на которые Россия никогда не пойдет. Ограничение российского суверенитета над Курильскими островами, а тем более передача их в юрисдикцию Японии – одна из них».
На прошедшей неделе в японских медиа впервые появились заслуживающие доверия утечки о том, что правительство Абэ рассматривает вариант договоренности с Россией о передаче Японии лишь двух территорий из спорных четырех – острова Шикотан и гряды скал Хабомаи, как это и было записано в советско-японской декларации 1956 года о восстановлении дипотношений. Ранее японское руководство под «Северными территориями», подлежащими возврату, всегда понимало именно четыре острова, и намеки, сделанные Москвой в 2000-м и 2004-м годах, о возможности возврата двух территорий отвергало.
Более того: японское агентство Киодо сообщило на прошлой неделе о возможности того, что Шикотан и Хабомаи, в случае их возвращения Японии, могут быть по требованию России выведены из-под договора США и Японии о безопасности 1951 года, который распространяется на всю территорию, административно считающуюся японской. Синдзо Абэ это официально опроверг, но осадок остался.
Стоит напомнить, что именно о возможности передать Японии два острова и беспокойстве России о проблемах безопасности в этом случае прозрачно намекал в сентябре этого года Владимир Путин: «Советский Союз готов был два острова вернуть, но, повторяю, непонятно на каких условиях, там это не написано. Но – вернуть. Там есть вопросы, связанные и с хозяйственной деятельностью, и с проблемами безопасности, есть и вопросы гуманитарного характера».
Японский бизнес «рад контактам и стоит вне политики»
Вполне возможно, что подготовка кабинетом Синдзо Абэ японского общественного мнения к тому, что вернутся не четыре, а два острова, дает свои плоды: японские бизнесмены, желающие сотрудничества с Россией, говорят, что от визита Путина в Японию в декабре этого года они ждут только хорошего.
На прошедшей в Москве в октябре этого года выставке ресторанного и продовольственного бизнеса «ПИР-ЭКСПО 2016» представители японских компаний, участвовавших в ней, рассказали корреспонденту Русской службы «Голоса Америки», что надеются на развитие своего бизнеса в России и не связывают его с «территориальным вопросом».
Йотаро Уэсака, президент компании, торгующей морепродуктами, был обрадован тем, что Синдзо Абэ обещал повезти Владимира Путина на свою родину в префектуру Ямагути, откуда он и сам родом. Бизнесмен говорит, что это вполне может дать толчок его бизнесу с российскими покупателями.
Другой японский бизнесмен, представитель японского майонезного гиганта Kenko Кентаро Сумии, уверяет, что его компания будет «рада контактам с россиянами и не связывает свою деятельность с вопросами политики». При этом менеджер японской компании уверен, что дела в российско-японской торговле могут пойти лучше после визита Путина в Японию.
Эксперт по японскому чаю Эри Адзума утверждает, что через продукцию ее компании россияне уже приближаются к пониманию Японии, и надеется на то, что в ходе потепления между Москвой и Токио любителей японского чаепития в России будет еще больше. Она также сказала, что «не связывает вопросы культуры Японии, к которой относится и чайная культура, с политикой и ее проблемами».
При этом японские поставщики пока очевидно не заменяют своей пищевой продукцией то, в чем Россия ограничила сама себя, введя «контрсанкции» в отношении продуктов из Европы– японский продовольственный экспорт довольно специфичен. Кроме того, в прежние времена многие попытки торговать с Россией заканчивались для японцев плачевно после их столкновения с российской коррупцией и бюрократией. Однако сейчас все японские бизнесмены, с которыми удалось пообщаться, испытывают явный оптимизм.
Насколько этот оптимизм оправдан? Даст ли «новый подход» к контактам с Россией, о котором объявил Синдзо Абэ в мае этого года, свои плоды, и не приведет ли он к ухудшению отношений Токио с его постоянным и давним партнером – Вашингтоном?
Георгий Кунадзе: Абэ сильно рискует расколом в своей партии
Российский дипломат, бывший замминистра иностранных дел России Георгий Кунадзе, отвечавший в МИДе России в начале 1990-х годов за японское направление, уверен, что Синдзо Абэ, предложив по-новому посмотреть на территориальную проблему с Россией, сильно рискует: «Современная Япония в значительной степени была воспитана в святой вере, что никаких компромиссов здесь быть не может. И вот сейчас вдруг появляется сильный, изначально популярный премьер-министр, который дает понять, что компромиссы возможны. Я боюсь, что такая линия чревата очень большими противоречиями внутри правящей партии».
Георгий Кунадзе поясняет, что Либерально-демократическая партия Японии, находящаяся у власти в стране, – это отнюдь не монолит, и «новый подход» может ее расколоть: «Японская правящая партия – это конгломерат маленьких и больших фракций, и лидеры фракций равны между собой. Каждый из них рассчитывает на то, что он станет премьер-министром, и чаще всего так и получается. В этом смысле авторитет премьер-министра не абсолютен, от слова премьера не зависит все так же, как, например, в России все зависит от слова Путина. Поэтому, я думаю, что одна из угроз, с которой Абэ, видимо, придется считаться, – это угроза раскола правящей партии. Если сейчас произойдет раскол, а я знаю настроения людей в правящей партии и в близкой к партийной верхушке интеллектуальной и промышленной элите, я думаю, что такая опасность грозит Японии острейшим внутриполитическим кризисом, подрывом основ, если угодно».
Российский дипломат критически отнесся к фразе Валентины Матвиенко: «То, что Матвиенко сказала во время своей поездки в Токио, свидетельствует о том, что в России по-прежнему не очень понимают, что именно связывают японцы с этой проблемой. Она сказала, что суверенитет России не может быть поколеблен, но, может быть, мы согласимся на какое-то совместное освоение. Эта идея давнишняя, ее уже давным-давно Россия пыталась японцам предложить. Японцы от нее категорически отказались. Там же нужно вкладывать деньги в инфраструктурные проекты, острова абсолютно дикие, их нужно осваивать с нуля. С чего вдруг японцы будут это делать, если это им не принадлежит?»
По мнению Георгия Кунадзе, даже если демилитаризация Курильских островов обсуждается, то она должна быть обоюдной, и на это Россия вряд ли пойдет, учитывая последние заявления Москвы о наращивании военной силы именно на спорных островах.
Экс-замминистра иностранных дел России с иронией заметил, что в России Владимира Путина, на фоне патриотической истерии, разыгравшейся после аннексии Крыма, передачи островов Японии могут и не понять: «В рамках парадигмы «собирания русских земель» Владимир Владимирович будет рисковать войти в историю не как собиратель, а разбазариватель этих земель: «Ишь, Иван Грозный, Петр Великий, Иосиф Сталин земли собирали, а Владимир Путин вдруг что-то отдал». Как бы у нас не получилось так, что остров Шикотан превратится в «сакральную землю», и туда устремятся какие-нибудь «Моторолы» защищать родину».
Японцы хотели бы определенности в территориальном вопросе
Эксперт-японист, шеф-корреспондент агентства ТАСС в Японии Василий Головнин поясняет в интервью корреспонденту Русской службы «Голоса Америки», какова может быть цель утечек о компромиссном подходе японской стороны к территориальной проблеме с Россией: «Все эти утечки в прессе вызывают запросы в парламенте со стороны оппозиции, которая это с удовольствием использует, и каждый раз премьер Абэ и его МИД говорят, что все это действительности не соответствует. Но забрасываются эти мячи постоянно, на мой взгляд, с одной единственной целью – вызвать российскую сторону, наконец-то, на предметный разговор, на торг на любых условиях. Потому что, насколько я понимаю, такого торга пока нет, а японцам он, конечно, очень нужен».
Василий Головнин считает, что определенность в первых шагах по территориальному урегулированию между Японией и Россией нужна японскому премьеру для того, чтобы потом, возможно, перейти к следующим шагам: «Японцы хотели бы начать конкретный разговор о том, на каких условиях острова могут вернуться. Россия много раз говорила, что эти условия не обговорены, не установлены, делалось даже заявление о том, что непонятно, чей сохранится суверенитет на этих островах после их передачи Японии. Японцы хотели бы говорить об этом реально, что делать с жителями этих островов, какой у них будет статус, что будет с российскими военными объектами. И параллельно они хотели бы вести разговоры о двух самых больших островах этой зоны, на которые приходится практически вся территория, – о том, что с ними делать».
При этом эксперт по российско-японским отношениям заметил, что в публикациях японской прессы по поводу предстоящего визита Путина в страну появились скептические ноты: «Я вижу нарастание числа публикаций с выражением некоего разочарования, потому что явно, что в правящей партии и кабинете министров не все довольны складывающейся ситуацией. Многим в Японии в правящей партии, в первую очередь, кажется, что Токио слишком много обещает, слишком много говорит об экономике, о том, чтобы вкладывать деньги в российскую экономику, а, мол, со стороны России мы ничего пока встречного по островам не получаем. Спад эйфории, на мой взгляд, налицо».
Журналист также не верит, что Москва сейчас готова пойти на реальный компромисс по островам, начав сколь-нибудь предметный разговор о передаче островов Токио в каком бы то ни было виде.
Во многом, подытоживает Василий Головнин, стремление к прорыву в отношениях России и Японии связано с личными амбициями Синдзо Абэ: «С одной стороны, он бесспорный лидер, у него нет соперников, и оппозиция пока бросить ему реальный вызов не может. Более того, в правящей партии говорят о том, чтобы удлинить срок его полномочий, и это, видимо, будет сделано. Но у него нет реальных достижений. А он не просто политик – он человек безумных амбиций. Ему хотелось бы стать одним из столпов послевоенной японской истории. Но у него очень слабые успехи в экономике, нет прогресса в ситуации с Северной Кореей, откуда он обещал вернуть похищенных японцев. Если он ничего не сделает и с Россией, то могут рано или поздно сказать – а что ты, собственно, сделал?»
