«Сирия будет раздербанена на части» – журналист Орхан Джемаль
Прошел год с момента начала российской военной операции в Сирии. За прошедшие 366 дней Кремль сумел спасти сирийские правительственные войска от поражения и помог им перейти в наступление. Но, вопреки обещаниям, боевики «ИГ» не были побеждены, а кровопролитная гражданская война продолжается без всякой надежды на мир в ближайшей перспективе.
Поток беженцев из Сирии не иссяк, отдельные районы находятся на грани гуманитарной катастрофы. По подсчетам Сирийской наблюдательной группы по соблюдению прав человека, российские бомбардировки унесли жизни 8899 людей, в том числе 3506 мирных жителей.
Настоящее Время попросил подвести итоги годичного присутствия России в Сирии журналиста Орхана Джемаля и представителя правозащитной организации Human Rights Watch Татьяну Локшину.
– Орхан, в начале операции было заявлено, что Россия начала операцию в Сирию для того, чтобы бороться с «Исламским государством». Насколько «ИГ» реально пострадал от российской военной кампании?
Джемаль: Скажем так, сейчас Россия больше сталкивается с «ИГ», чем год назад. Год назад таких столкновений практические не было. Первую половину войны российские войска поддерживали войска Башара Асада в его противостоянии со Свободной Сирийской армией и ее сателлитами. В значительной степени Россия укрепилась в Сирии именно на асадистских территориях, расширила там свое влияние.
Что касается других итогов, то безусловно благодаря операции в Сирии Россия вошла в некий переговорный процесс с Соединенными штатами и превратилась из страны-изгоя в неприятного, но союзника.
От перемирия к мешкам для трупов: как менялась риторика России и США по Сирии?
Get Adobe Flash Player От перемирия к мешкам для трупов: как менялась риторика России и США по Сирии Embed code
Copy and paste the embed code below. The code changes based on your selection.
The code has been copied to your clipboard.
Video size
width x height pixels 0:03:33 ▶ 0:00:00 /0:03:33 ▶ ▶
– Но сирийский народ заплатил за это высокую цену?
Локшина: В совместных операциях сирийской армии и российских войск в Сирии применяется самое разнообразное чудовищное оружие, в том числе по зонам, которые густо заселены гражданским населением. Это и отравляющие вещества, то есть химическое оружие, и зажигательные бомбы, и кассетные бомбы.
– Есть доказательство того, что все это оружие применяет именно российская армия?
Локшина: Ряд случаев, которые документировала наша организация, пожалуй, указывает на то, что эти бомбы были сброшены именно с российских самолетов. Свидетельство этому – описания ситуации, которые мы получили от местных жителей, и так далее. Правда со 100%-ной уверенностью пока этого мы говорить не можем. Но Россия является непосредственным участником конфликта. И операции, которые она проводит в Сирии, они – совместные. То есть даже если конкретная бомба летела не с российского самолета, Россия все равно несет ответственность за то, что произошло, за страдания гражданского населения.
– В последнее время эпицентром военных действий в Сирии стал Алеппо. Складывается ощущение, что Россия делает все, чтобы помочь войскам Асада взять город и избавиться от всех батальонов сирийской оппозиции. Тогда у международного сообщества не будет иного выхода как признать, что Асад остается у власти, даже если какой-то компромисс будет достигнут?
Джемаль: Мы не знаем содержания российско-американских договоренностей. Но можем предполагать узловые пункты, с этим связанные. Первый такой пункт – это, конечно, состав «террористов»: кого запишут в «плохие парни», а кого признают «допустимыми». Второй пункт – это география регионов, которые подпадут под протекторат тех или иных сил. После этого Сирия будет раздербанена на различные части. Они юридически может и будут считаться федеральным государством, но по сути будут являться подмандатными территориями, как это было после Первой мировой войны.
Я полагаю, что, конечно, есть какая-то российско-американская договоренность о судьбе Алеппо. Но на земле эти договоренности не соблюдаются по простой причине: договариваются одни люди, а воюют — другие.
– А что делать гражданскому населению в этой ситуации?
Локшина: Выбор у гражданского населения совершенно катастрофический. Они могут попробовать бежать и с некоторой вероятностью погибнуть в море, а если удастся – дальше в качестве беженца прийти туда, где тебя не хотят. Если они останутся в Сирии – они могут погибнуть под бомбами, быть ранеными и так далее.
Россия принимает участие во всех военных операциях, от которых бегут гражданские лица. Но при этом она не вносит практически никакого вклада в помощь сирийским беженцам. Официально в России сейчас беженцев из Сирии 2 (два!) человека. Еще 1200-1300 Россия предоставила временное убежище.
