Геннадий Афанасьев ‒ о правилах выживания
Хотелось бы немного рассказать о том, с какими трудностями приходится сталкиваться человеку, впервые попавшему за решетку. Прежде всего, когда ты там, надо пытаться вдолбить себе в голову, что это не место для анекдотов, шуток и мечтаний по поводу скорейшего освобождения. И это, поверьте, тяжелее всего! Потому что когда человек попадает в тюрьму, он еще в полной мере не чувствует себя зеком. Он считает, что все это произошло из-за какой-то ошибки, что он находится якобы «на экскурсии», с интересом изучает окружающую обстановку и верит, что в скором времени выйдет и пойдет домой.
Тюрьма или следственный изолятор ‒ это такое место, где человек живет надеждой, надеждой на чудо и молитвами к любым богам, только бы они помогли. Даже те, кто совершил тяжкое преступление, тайно надеются, что сорвутся, что случится что-то невероятное и они вновь смогут почувствовать, что такое не сидеть в бетонном мешке. Но такую надежду дает лишь отсутствие опыта, обещания адвокатов и полное незнание законов.
Перед тем как попасть в камеру, где будешь жить дальше, ты оказываешься в так называемом изоляторе временного содержания (ИВС). Обычно люди находятся там до трех дней, но в моем случае меня держали все десять ‒ чтобы я не мог выйти на связь с родными или адвокатами и не мог никому сообщить, по крайней мере, как меня били. С уверенностью можно сказать, что ИВС ‒ это ворота в тюрьму. В ИВС тоже предусмотрен поход в баню, выдача первых гигиенических и спальных принадлежностей и так далее. Но поскольку никто снаружи не знает, что ты здесь, с тобой можно в этот период делать что угодно и как угодно. Что ты против них докажешь? Что ты можешь сделать? Они не дураки, чтобы попасться. Вся методика им известна. Поэтому идеи об уютных условиях, каких-то услугах и принадлежностях можно сразу выбросить из головы.
Из-за внезапного заключения, из-за такого унизительного положения, из-за сплошной несправедливости ты находишься в постоянном шоке, ты подавлен и опасаешься сделать что-то не так, чтобы не дать им основание навредить тебе. Абсолютно ничего не понимаешь, что с тобой происходит. Это невозможно сравнить ни с чем. Это не понять тому, кто не был там. Потому что у тебя забрали все. Поймите, все, что было, ‒ у тебя забрали, и больше у тебя ничего нет. Абсолютно ничего. И ты совершенно не знаешь, что с тобой будет дальше. В первые дни, и даже не дни, а целый первый год, когда кто-то идет по коридору и звякает ключами, ты прислушиваешься с дрожью в сердце или подпрыгиваешь, выходя из дремоты, и думаешь: может, это за мною? Тебя интересует, откроется ли глазок, что тебе скажут и куда поведут. А когда он открывается и тебе говорят «ты идешь к следователю», у тебя начинается мандраж. Такой действительно даже заметный мандраж! И совершенно невозможно с ним справиться, преодолеть, потому что вообще неизвестно, что там будет, что он тебе скажет, этот следователь. Люди, которые прошли через пытки, вообще боятся всего, потому что даже не подозревают, что именно им придется выдержать сегодня и сколько, чем для них закончится сегодняшний день.
В изоляторе временного содержания все сидят в ожидании дальнейшего пути. Жизнь здесь еще нельзя назвать реальным первым днем в тюрьме. Есть такие, которые полностью уходят в себя и стараются максимально защитить себя от общения с окружающими. Человек, попавший сюда впервые, всегда находится в окружении таких же заключенных по первому разу, только те сидят побольше на месяц или два. Поверьте, это уже существенная разница.
Сегодня в России заключенных впервые и заключенных повторно разделяют. Чтобы одни не учили других, как себя надо вести, как защищаться, что делать, чтобы спасти свою жизнь и здоровье. Рядом со мной никого не было, а если и был, то такой же запуганный. К сожалению…
По-настоящему ты оказываешься в условиях тюрьмы, когда тебя переводят после ИВС в камеру СИЗО. Когда заключенных из ИВС перевозят в следственный изолятор ‒ это очень «удачный» момент для подавления воли и достоинства: людям не дают ни помыться, ни подстричься; никакой медицинской помощи. Однако все это уходит на второй план, когда оказываешься в камере.
Что чувствуют обычные заключенные, которые попадают в камеры? Огромный страх! Ты вообще не знаешь, как зайти туда, как себя вести и как себя представить. Надо же как-то представляться. В фильмах видишь всякое разное, и от того становится жутко. Ты думал, что с тобой такое никогда не случится… и вот… У тебя возникает множество вопросов. Что сейчас тебя спросят, и как ты на это будешь отвечать? Ты абсолютно не знаешь, что делать. Куда двигаться? К кому подойти? Что делать? С кем говорить? Очень быстро все эти вопросы будут решены. Тебе предложат рассказать о себе, пройти к столу, который называют «дубком», и по традиции заварят чифирь. Есть такая традиция ‒ когда новый арестант заходит в камеру, вместе с ним пускают по кругу бокал с этим напитком, и все делают по два глотка ‒ как символ единения.
Но это все, только если те, кто в камере, решат, что у вас все хорошо по тюремной жизни. Существуют некоторые правила и советы на случай, когда заходите в камеру:
1) войдя в помещение, нужно обязательно громко поздороваться «мир этому дому»;
2) матрас, который вам выдадут, ни в коем случае нельзя бросать на пол у туалета «долины»;
3) не тяните руку, чтобы пожать ее всем подряд: вы пока не знаете, кому не следует ее протягивать. Потому что если хотя бы один раз поздороваешься за руку с «петухом», то сразу станешь таким же «петухом»;
4) не стоит изображать из себя бывалого и ожесточенного ‒ то, что у вас нет опыта, заметно невооруженным глазом. Сразу честно признайтесь, что в тюрьму попали впервые. Спросите, кто может рассказать о правилах поведения, принятых в камере;
5) не лгите и не ведите себя высокомерно. Не бойтесь задавать наивные вопросы, от этого вы не будете выглядеть глупо. На самом деле, если вы ставите много вопросов, то демонстрируете интерес к жизни в камере, и, таким образом, можно заручиться поддержкой людей. Лучше интересоваться вещами, которые вы и так знаете.
Несмотря на то, что прямой агрессии вы не встретите, не почувствуете вы и душевной теплоты от сокамерников. Это нормально, у каждого в камере своя беда, свое преступление и свой срок, маячащий впереди, на дистанции. И всегда надо помнить, что «хороших людей» просто так в тюрьме не бывает. Евангельская модель поведения в тюрьме не годится. Если вас ударили по левой щеке, а вы подставляете правую, то можете уверенно рассчитывать, что скоро придется подставить и другую часть тела.
Относитесь к недобрым проявлениям в свой адрес очень спокойно, не давайте своим нервам проявляться. Обдумывайте каждое свое действие и слово. Анализируйте ситуацию. Обычно достаточно просто строго поговорить для решения вопросов, сложившихся из-за того, что вы чувствуете какое-то неприязненное поведение по отношению к себе. Нужно просто объяснить человеку, что в камере достаточно места, чтобы не замечать друг друга. Во время подобного разговора смотреть в глаза нельзя, прятать глаза нельзя, «бегать» глазами нельзя. Все это ‒ проявление слабости. Нужно смотреть на переносицу, это всегда сбивает с толку: взгляд вроде открыт, а ничего в нем не прочитаешь. Или смотреть постоянно в одну точку мимо лица собеседника ‒ это подсознательно озадачит и вызовет тревогу, что подавляет и сбивает пыль. Не провоцируйте конфликт сами, не реагируйте на поведение окружающих болезненно. Неосторожный толчок, неприличный жест или невежливое слово могут вырваться у кого-то случайно. Принимайте во внимание, что у сокамерников нервы напряжены так же, как и у вас. В тюрьме расслабленными бывают только мертвецы.
Геннадий Афанасьев, крымчанин, гражданский активист, бывший политзаключенный
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
