«В российских патриотических кругах все чаще звучит идея «Пятой империи», которая объединила в себе черты прошлых эпох и настоящего»
Специально для Крым.Реалии
Нынешнее байк-шоу в Севастополе скандально известный байкер Хирург посвящает имперской идее России. Аннексия Крыма стала закономерным продолжением имперской логики России, которая не видит иных возможностей для повышения своего мирового статуса. Полуострову в этой системе координат отводится роль сакрального Грааля на тернистом пути очередного собирателя земель русских.
В российских патриотических кругах все чаще звучит идея «Пятой империи», которая, как и подобает эпохе постмодерна, объединила в себе черты прошлых эпох и настоящего. Знатоки истории знают одну Российскую империю, основанную Петром Первым в начале XVIII века и уничтоженную большевиками в 1917 году. В определенном смысле имперские традиции продолжал и Советский Союз, который также расширял свои владения за счет территорий соседей. Чего стоит только раздел Польши в 1939 году!
Однако, российским апологетам имперской традиции этого показалось мало, поэтому они дополнили российскую историю еще двумя империями: Киевской Русью и Московским царством. «Пятой империей» должна стать нынешняя Россия. В соответствии с этой логикой, первым актом грандиозной пьесы по возвращению России на мировой имперский пьедестал стала аннексия Крыма.
Крымский полуостров для нынешней России – это уникальные регион, возможно, даже более сакральный, чем Москва, которая в российской имперской традиции олицетворяется с «третьим Римом», который должен продолжить христианские традиции Римской и Византийских империй. Первым шагом на пути к этому «Риму» стало крещение Владимира в купели Херсонеса и распространение православия на Руси, которую россияне считают своей первой империей. Падение Византии под ударами турок-османов по времени совпадает с этапом возвышения Московского царства, государи которого с тех пор стали считать себя наследниками римских и византийских императоров.
В 1783 году Россия присоединила Крым, который, как и имперская столица – Санкт-Петербург, стал воротами России в мировой океан, что расширяло горизонты имперского мышления. Правда, в отличии от Балтики, Черное море доставляло России гораздо больше проблем, чем приносило дивидендов, поскольку выход из него все время контролировала Турция. Учитывая, что в «великой и могучей» поражений не признают, все просчеты российских политиков и полководцев призваны были восполнить геройские действия простого люда.
Самым большим позором для России стала Крымская война 1853-56 годов, которая заставила неповоротливую империю пойти на серьезные реформы. Хотя само поражение в России попытались завуалировать с помощью героической обороны Севастополя, в которой потери российской армии превысили 93 тысячи человек (более 50 тысяч раненых и порядка 17 тысяч убитых). Сам же Севастополь с тех пор обретает статус «города русской славы». Вполне логично, что героический город не мог сдаться немецким захватчикам в 1941 году и держал оборону семь месяцев, потеряв при этом уже более 200 тысяч человек (только безвозвратные потери составили 156 880 человек).
Новые «хозяева» города-героя приписали ему уже и третью оборону – весной 2014 года. Но думаю, что в этом вопросе они явно поспешили, потому что реальная последняя оборона Севастополя у россиян еще впереди.
В ХХ веке с Крымом связана еще одна трагическая страница в истории имперской России – отсюда в ноябре 1920 года эвакуировались остатки белогвардейской армии. Иными словами, история Российской империи Романовых завершилась в Крыму. Поэтому и возрождение имперского величия логично было начать с сакрального полуострова.
И все бы ничего, только живем мы нынче в 21 веке, поэтому расклады прошлых времен для нынешнего прагматичного периода явно не подходят. Нет, конечно, рядовому россиянину приятно было, что теперь «крымнаш» – как-то душу греет. Но через год-другой он так и не понял, какой от этого толк? Это в СССР, где идеологию ковали десятилетиями, можно было объяснять целесообразность ввода советских войск в Афганистан не только необходимостью помощи братскому афганскому народу, но и наличием в горной стране вершин, с которых саму Москву видно. И наивные советские люди, привыкшие жить в «кольце врагов», свято верили в эти сказки.
Сейчас ситуация изменилась. Житель Нижнего Тагила, конечно, верит власти и ее рассказам о происках Обамы и Госдепа, которые всячески препятствуют вставанию России с колен, но отдыхать он все же предпочитает по программе «все включено» во вражеской Турции, а не в «нашем» Крыму, где нет ни света, ни воды, на пляжах грязь, а канализация стекает в море.
На протяжении всей своей истории Россия никогда не играла на опережение – она всегда догоняла и перегоняла. Но если в СССР для этого были хоть какие-то минимальные предпосылки, то для нынешней России, которая безвозвратно утратила научно-технический потенциал, эта миссия уже невыполнима. А ссылка на былое величие в этом случае явно не поможет.
Те, кто живут в прошлом, не могут проецировать будущее и презентовать миру новые идеи. А значит, им остается идти проторенной дорожкой их дедов и прадедов, расширяя и без того громадные просторы. Использовать экономические механизмы и инновационные подходы российская власть не то, что не умеет – просто не хочет, ибо это может быть чревато в будущем политическими переменами: формированием среднего класса, развитием гражданского общества и прочими западными штучками. Поэтому вместо геоэкономики Россия предпочитает использовать геополитику с ее пространственными категориями.
Так появляются теории больших пространств, которые могут поделить между собой мир. Поэтому приращение территории, с точки зрения российских имперцев, – это уже и есть шаг к мировому лидерству. Все это влечет за собой практику аннексий, которую в прошлом веке активно использовал еще один любитель геополитики Адольф Гитлер. Правда, его претензии на расширение владений можно было хоть как-то обосновать несоответствием немецкой территории немецким аппетитам.
В случае с Россией ситуация совсем иная: масштабы ее территории не позволяют Москве нормально управлять окраинами, которые все больше теряют связь с центром. Поэтому на удержание Северного Кавказа Кремль готов тратить миллиарды государственных дотаций, ставшие своего рода данью для местных князьков, а Дальний Восток Москва постепенно сдает в аренду соседнему Китаю. Такая или даже более плачевная участь ждет Крым, который захватили на излете былого величия. Два года аннексии продемонстрировали это наилучшим образом. «Русский мир» принес с собой экономическое падение, за которым тут же последовало снижение уровня жизни. В дальнейшем полуостров ожидает деградация по всем фронтам: без воды умирает сельское хозяйство, без судов – крымские порты, без отдыхающих – крымский турбизнес. Местные «власти», прекрасно понимая будущие перспективы, занимаются «распилом» бюджета, обещая крымчанам райскую жизнь.
Поэтому вместо собирателя земель русских Путин войдет в историю как могильщик имперских претензий России. А «сакральный» Крым станет не первым шагом на пути к восстановлению российского могущества, а детонатором большого взрыва на российских просторах Евразии.
Елена Сергеева, крымский историк и политолог
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
