«Для полноценной холодной войны у России нет не только железного занавеса, но и идеологии»
Специально для Крым.Реалии
Все чаще можно прочесть о том, что между Россией и Западом может начаться или уже началась вторая холодная война. Мол, вот уже появились разногласия, дипломатическое противостояние и даже периодическая ругань, которую Мария Захарова почему-то считает точкой зрения всей России. В целом же положение России скорее напоминает стоящего в углу подростка, чем соперника Запада. Утверждение о холодной войне – всего лишь возможность для Кремля себе польстить.
Та настоящая холодная война была продолжением «железного занавеса», которая была возведена еще в 1919 году. Большевики захватили власть и не знали, что делать с многочисленными обещаниями вроде – «земля – крестьянам», «заводы – рабочим» и цветастыми сказками про коммунизм и светлое будущее. Сразу после большевистского переворота 1917 года была введена цензура. Главным условием для ее существования должна быть изоляция от внешних источников информации, а тогда, в первые годы Советской власти, сделать это оказалось просто.
Советская Россия, а после захвата бывших окраин Российской империи и создания из оккупированных большевиками территорий – и Советский Союз, полностью закрылась от внешнего мира, воспитывая агрессивное общество, которое со словами «миру – мир» шло воевать и захватывать все новые территории. После заключения Пакта Молотова-Риббентропа стало понятно, что СССР не остановится и после захвата Восточной Польши может пойти дальше. Лишь немецкая ревность и недоверие к Сталину на время остановили порывы советского вождя владеть миром. Гитлер опередил своего недавнего друга и партнера.
Холодная война началась в 1946 году, когда стало понятно, что Советский Союз, переломивший ход Второй мировой войны благодаря огромной западной военной и продовольственной и технической помощи, не собирается отдавать освобожденные страны Восточной и Центральной Европы. Автором словосочетания «холодная война» является писатель Джордж Оруэлл, в марте 1946 года написавший, что в декабре 1945 года «Россия начала вести «холодную войну» против Британии и Британской империи». В следующем году словосочетание стало официальным термином.
Скорее всего, после Второй мировой войны Сталин решил расширить не только подконтрольные территории – страны народной демократии, превратив Восточную и Центральную Европу в социалистический лагерь на сорок с лишним лет, но и попытаться шантажировать Запад своим аппетитом и много дальше. Весной 1945 года Сталин решил, что СССР готов отобрать у Турции Дарданеллы и построить там военно-морскую базу, одновременно изменив статус черноморских проливов. В 1946 году была реальная опасность сделать социалистической и Грецию, куда с помощью СССР и при посредничестве Болгарии, Албании и Югославии доставляли оружие для греческих повстанцев. Через три года коммунистов в Греции разбили. В то же время, на Лондонском совещании министров иностранных дел СССР потребовал предоставления ему права на протекторат над Триполитанией (Ливией) – чтобы контролировать в Средиземноморье. К марту 1946 года оно усилилось противостояние с Западом из-за отказа СССР вывести оккупационные войска из Ирана.
В апреле 1949 года было создано НАТО, куда через три года одновременно вошли Турция и Греция. Годом раньше был создан Западноевропейский союз – прообраз Европейского Союза. Послевоенная Европа восстанавливалась после войны и развивалась Советский Союз все больше закрывался – усилились репрессии против инакомыслящих закрытие ГУЛАГа и критика сталинской политики не изменили отношения к тем, кто, по мнению Кремля, подрывал коммунистический строй. В 1955 году был создал Варшавский договор, который называли противовесом НАТО, но и до него в 1953 году было Берлинское восстание, в 1956-м – Венгерская революция, в 1968 году – «Пражская весна». Москва по-прежнему хвастала перед Западом преимуществом в идеологии, но не могла скрыть недовольство жителей бывших и новых колоний социалистического лагеря.
Советская экономика выживала, выискивая новые возможности хоть как-то восполнить дефицит товаров первой необходимости и продуктов питания. В погоне за преимуществом Советский Союз тратил огромные деньги на вооружение, одновременно финансируя «народно-освободительные» организации на Ближнем Востоке, в Африке, в Юго-Восточной Азии и Южной Америке, часть из которых со временем стали террористическими, но СССР по-прежнему мечтал завоевать весь мир. Война в Афганистане стала не только концом СССР, но завершением холодной войны. Советский Союз проиграл противостояние с Западом, а объявленные перестройка и гласность были признаками отчаяния саморазрушаемой идеологии. Закончился марксизм-ленинизм – закончилась и холодная война.
Современная Россия – совсем не Советский Союз. Конечно, нынешний российский вождь очень сильно старается быть похожим на Сталина, но выходит это комично, а на деле не выходит ничего. Опасность самоизоляции России уже видна, но это далеко не железный занавес, хотя Путин и старается воссоздать хотя бы частично репрессивную машину. Большей части россиян нравится жесткая рука и агрессивность внешней политики – прежде всего, потому что советская пропаганда воспитала в нескольких поколениях советских людей покорность и послушание вождям. Этот собирательный «франкенштейн» состоит из рецепторов, реагирующих на заповеди марксизма-ленинизма о бесплатном образовании и бесплатной медицине, за что он готов терпеть все – плохую еду и отвратительные дороги чиновничью коррупцию и полицейскую вседозволенность.
Для полноценной холодной войны у России нет не только железного занавеса, но и идеологии, которая объединяла советских людей, ограниченных в получении альтернативной информации. Путин и здесь старается, но чекисты из прошлого, оказавшиеся при власти, сейчас понимают бессмысленность ограничения интернета. КНДР это удалось только потому, что страна находится в состоянии самоизоляции 68 лет – в 1948 году там не то что интернета, но и телевидения не было. Захлопнуть Россию сейчас уже не удастся еще и потому, что она с остальным миром связана не только политическими или экономическими отношениями, но и банковскими счетами ответственных российских чиновников и прокремлевских олигархов. Наконец, российская экономика настолько слаба и зависит от продажи сырья, что говорить о восстановлении производства ширпотреба, как это было в СССР, не приходится – закрытая страна превратится в огромную барахолку, в которой плохую колбасу Микояновского комбината будут менять на старенький пылесос.
Еще какое-то время российской пропаганде удастся удержать население в тонусе, но делать это становится все труднее и труднее. В СССР было легко говорить о загнивающем Западе, который никто не мог увидеть, теперь это сделать проще. Другое дело, что обычные россияне и сами не очень туда рвутся – там надо знать язык и правила элементарной этики в поведении, но значительная часть все равно едет и уже знает, что такое фуа-гра или разбирается в сортах французского сыра и испанского хамона. Агропром имени Ткачева такое не создаст еще пару десятилетий, а если и начнет выпускать качественные продукты, то они будут похожи на «Фиат» производства Волжского автомобильного завода.
На Западе кажется пытаются польстить Кремлю упоминанием о «холодной войне», и Путин воспринимает это как собственную победу – как Хрущев, размахивавший американским кукурузным початком. С точки зрения детской психологии, так и нужно вести себя с капризным и плохо воспитанным ребенком – немного потакать, гладить по голове, говорить успокоительные слова, подталкивая к исполнению нужной воли. С возрастом ребенок становится сволочью, но и это не страшно, поскольку его не научили что-либо создавать или отвечать за свои слова. Скорее всего, видимость боязни нужно сознавать, чтобы вконец не расстроить обезумевшего вождя и так погрязшего в чужой крови.
Происходящее между Россией и Западом – не «холодная война», а прохладная. Пятьдесят с лишним лет назад еще можно было ожидать безумных решений – например, послать ракеты в Карибское море или бросить 200-тысячную армию в Афганистан. Теперь у России ресурсов хватает разве что на поддержку режима аль-Асада и на ежегодную дань Рамзану Кадырову. Попытавшись однажды стать частью свободного мира, Россия перестала быть империей, которой никогда более не удастся восстановить былое и мнимое величие.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
